-1*+1

Глава «Спасибо» на хлеб не намажешь. Отрывок из Главы двенадцатой

---

Это правильная поговорка, объяснил Коле Будда, которого он встретил в двухместной камере русского СИЗО. Звали на этот раз Будду Олег, и подозревался он в нанесении тяжких телесных повреждений. Уже девятый раз. Это была его единственная слабость, не мог не наказать обидчика. Во всём остальном Олег вёл правильный образ жизни. Даже иногда медитировал, но зато потом много пиздел:

– «Спасибо» это то, что не убавляется. Ты можешь бесконечно говорить всем «спасибо», и у тебя этих «спасибо» останется столько же. Это так не работает тут, на Земле. Ты ни хуя не делаешь в этот момент, ты не вырываешь яму, чтобы насыпать холм. «Спасибо» – это пустое слово, у которого нет действия. А слово должно работать.

– А меня в детстве дразнили, – сознался Коля.

– И хули! Это другое! Это как раз действие. Себе хотят сделать хорошо, вырывая тебе яму. Это конкретное действие, блять. Знаешь, что я понял? – шёпотом продолжил Олег.

– Нет, – снова сознался Коля.

И Олег прояснил:

– Делай другим хорошо и научись получать от этого кайф. Вот и всё. В этом весь смысл, блять. Если каждый будет так делать – всем будет хорошо. Я знаю, многие этого стремаются, а на зоне это вообще зашквар. Но я, блять, всё равно спрошу, – тут Олег еще сбавил голос и приблизившись спросил: – Ты пизды лижешь?

Коля опешил. Он, конечно, был насмотренный порно, но всегда думал, что артисты это делают за большие деньги, типа за миллион долларов, не меньше. А в Житомире одного даже обзывали «пиздолизом» по этому поводу. Да и про зону он слышал, что там такие порядки. Что если лизал, то сделают петухом. И про отца что-то туманно вспомнилось, но не важно. Считалось, что по доброй воле этого не сделает никто. А тут такой вопрос. Вот Коля и опешил.

– Нет, конечно, – на этот раз очень уверенно сознался Коля. И пошире раздвинул ноги, хотя к этому не было никаких предпосылок.

– Ну и долбоёб, – ответил Олег погромче, а потом опять перешёл на шёпот. – Это же самый кайф – сделать тёлке хорошо. Какой, нахуй, кончить самому? - спросил Олег, и было видно, что Коля его не понял. – Ну, кончил, блять, ходишь «зверь после соития печален». Да ебал я в рот такую кончину. Ну там под конец вечера только если. А вот дёлать телке хорошо – это, блять, правильно. Тем более у них оргазм не такой сильный, как у мужиков. Они на вечер могут растянуть спокойно. А знаешь, почему так?

Коля пожал плечами.

– Потому что они боль не так, как мы, чувствуют. Меньше. Потому что им рожать, блять. Заметь, и только. А нам, хули, въябывай, на войну ходи. А там, блять, не больно? Но нам зато награда. Кончина эта ебучая, иногда умрёшь, думаешь. У меня, блять, микроинсульт был один раз с похмелья! Отсосала жёнушка. Хотела облегчить похмельные страдания. Неделю ходил с перекошенным ебалом. Но я не про это. Короче, кончают они по этой причине слабо, но вид делают, что сильно. Поэтому могут много раз, – сделал вывод Олег.

– А если же у них от боли-то отняли, то к другому должно прибавиться, – робко сознался Коля в том, что ничего не понял.

– Да? - как будто озарило Олега.

Коля кивнул:

– Ты сам так говорил. Холм если вырыть, яма образуется, – сознался Коля в том, что Олег сам себе противоречит.

– Ни хуя себе! – удивился Олег. – Чё, наоборот значит?! Пиздец. Я думал, они не понимают или вообще притворяются. Да ебаный ты в рот! Нет, всё, нихуя. Хули ты мне этим мозг ебёшь? Тебе его поебать некому? Потом об этом поговорим. С чего мы начали?

– Ты говорил про спасибо.

– Какое, нахуй, спасибо? А. Это-то… Вспомнил, чё хотел. Вот смотри. Допустим, мы персонажи какой-то книги, и эту книгу кто-то читает и дошёл до этого места. Допустим, эта книга про тебя. Хуй с ним, пусть будет про тебя. Не хочу про тюрьму. Я тебе тем более уже такого нарассказывал. Меня убьют нахуй за эти слова. А так я Олег и всё, нахуй. Какой Олег, кто такой? Пиздобол какой-то, короче… Про меня потом напишут. Еще легенды слагать будут. Короче, книга про тебя долбоёба. Чё ты там сделал с матерью? Голову заморозил?

–Всю, – честно признался Коля.

– Вот, блять, про это книга. Про пизданутое создание, которое заморозило свою мать... Где ты её заморозил?

– В бункере», – сознался Коля.

– Которое, блять, заморозило в бункере свою живую… Ты её живую заморозил?, – спросил Олег.

– Ага, – снова сознался Коля.

– Значит точно про тебя, долбоёба, книга. И автор долбоёб, – подытожил Олег. – Короче, допустим, что этот долбоёб автор написал эту ебанутую книгу про тебя. Или про себя. Хуй знает, кто этот автор, может, это ты. И нихуя мать не замораживал. Допустим, этот автор решил выложить книгу, нахуй, в интернет. И выложил. И он, блять, от читателя, чё думаешь, лайков, нахуй, ждёт и спасибо? Да въеблись ему эти лайки. Я бы на его месте их вообще отключил нахуй. Он же автор! Ему бухлишко положено пить. В каком-нибудь, блять, Саду Эрмитаж. В каком-нибудь «3205». Был там, кстати? – осведомился Олег.

– Нет, – сознался Коля.

– Я был разок. Друзья позвали, как артисты бухают, посмотреть. Сломал там одному ебало и тёлку чуть одну в туалете не выеб. Ебанутое место. Одна пиздатня собирается. Богема. И вот этому ебанутому автору там самое место. Они его вообще там теперь всю жизнь должны бесплатно кормить и поить, потому что я про них сказал. И я бы на месте автора заменил название заведения в книге, если б мне не предложили таких условий. Ну и хули, что я обосрал. Зато такие, как я, туда не припрутся. Короче, вот что надо автору. Бухлишко пить. А ты ему лайки хуяришь. Ты ему денег дай. Вот он охуеет…

– Я как-то просил биткоин, не дали, – снова сознался Коля.

– Хуёво просил, значит! Хотя это другое значит. Это значит, что читатель дошёл до этого места, видел, что ты просишь биткоин, и нихуя не пошевелился… Хотя и это нихуя не значит. Читатель мог не догадаться, мог сперва захотеть дочитать до конца, а потом решить, что делать с биткоином. Поэтому дадим ему еще один шанс. Назови, блять, шестнадцать цифр, которые придут в голову, - потребовал Олег и на ухо Коле добавил: «Автор побежал за карточкой. Ждём-с, блять. Вернулся. Давай».

– 2200700713673209», - речитативом проскандировал Коля со скоростью аукциониста. Но Олег успел записать.

И указал бумажкой в небо. И завис.

– Пошёл ты на хуй со своей картинкой! Сука, «Щедрая рука Олега». Ты ебанулся? Два часа тебя тут ждал на паузе, сука, пока ты эту ебучую картинку под старину делал в своём ебучем фотошопе. Только нихуя не видно, ты не находишь? - не выдержал Олег. – Пиши текстом, долбоёб! Пиши, кому сказал!»

2200700713673209

– Без запятых, блять, долбоёб. С себя, поди, писал этого еблана. Хули он у тебя мать заморозил, это же пиздец! Ты такую хуйню сам сделал, что ли, а?

Нет.

– А где ты эту хуйню-то взял? Это же пиздец. Ты ёбнутый? Или в газете прочитал?

Тётка бабку зиму на балконе хранила.

– Нахуя?!

Не знаю. Думала в Пасху воскреснет, может, если земле не предавать до того времени. А может, из корыстных побуждений, пенсию просто получала за неё.

– Мне второе больше нравится. Пиши карту без запятых и точки.

Щас. Запятые уберу.

– Да скопирована она у тебя, хули ты пиздишь. Во всех вариантах уже, блять, по странице, поди, разбросана, через пару интервалов, чтобы я не видел. И такая, и сякая. И с запятыми, и без. И даже с пробелами после четырёх цифр наверняка уже заготовленная лежит. Основная. Давай её сразу, в середину и покрупнее, хули выёбываешься, как девочка.

Вот, блять другое дело. Кнопку ставь теперь. Никто, нахуй, вручную копировать не будет твой номер ебучий. Ставь кнопку. И ссылку, где без комиссии. Нехуй комиссию этим ебучим банкам платить, – настаивал Олег и вдруг замер.

Дальше Олег какое-то время разговаривал сам с собой:

«Ты где, сука, был сутки? Кнопку делал? Вот ты, блять, сука, умелец. Спиздил нахуй с какого-нибудь сайта, поди, а потом сутки прикрутить не мог. Всё у него не работало, нахуй, как обычно. Бухой пишешь? Чё, нет? Обкуренный? Да хули ты мне пиздишь? Кто такую ебанину напишет трезвый? Я, блять, ознакомился, пока ты отсутствовал. Ебанина ещё та. Обещай, если денег будут нормально давать, про меня книгу написать. Про меня лучше получится. У меня там такой пиздец в жизни был, такое по молодости вытворял, самому интересно вспомнить будет. «Рассказы и переживания Олега» назови. Я тебе пиздец такого нарассказываю. Только фамилию не пиши. А то мне пизда. Люди, блять, не поймут. Там такое будет. Короче, назови «Рассказы и эротические переживания Олега». Сразу денежки посыпятся ручейком. Забились? И ссылку на мою книгу внизу этой страницы укажи. Теперь карту матери указывай. Затем! Она тоже в этом участвовала. «Пугливая», как ты их называешь. Рожала тебя пятикилограммового ученого, блять. Порвалась вся, а по кускам доставать не дала. Откуда я знаю? Догадался, блять. Хуль ты ревешь? Не так, что ли? Использовал это в своей хуете, делись с матерью. Может, кто-то ей захочет «спасибо», блять, сказать. Пиши номер материной карты.

2202 2007 4752 1126

Молодец, кнопку можешь, нахуй, не добавлять. Заебёшься тебя ждать. Еще и первая работать перестанет. Матери только не говори, что, если ты написал не хуйню, а я, блять, как и прежде, считаю, что ты написал ебучую хуйню, ей может что-то упасть. Вот она охуеет и будет тебе названивать, перепуганная. Запиши для истории разговор. Короче, заключительное слово. А ты пиздуй, как договаривались. Всё. Ушёл? А хули отвечаешь? Мы же договорились. Всё, пиздуй!»

Пауза. Заиграло звуковое сопровождение этого ролика.

Олег продолжил:

«О, дрочить, видимо, собрался голубчик. И всю хуету эту, главное, смотрит. Николай, этот долбоёб, который со мной сидел, говорил, раз сто эту хуету смотрел и, видимо, дрочил, пока писал. Про сквирт, про хуирт. Учится, может? У меня бы спросил. Я эту хуету на раз делаю. Хули там не уметь. Но я не про это».

Олег принял уверенную позу и продолжил:

«Короче, заключительное слово. Я тут с ним поговорил, не под запись. Он какой-то там, блять, режиссер, сценарист. Короче, заебала этого нашего автора вся эта хуета, и решил он работать с публикой напрямую, без каналов, издателей, хуёвых театров, цензур, государств и прочей хуеты. А так как у него хуёво с денежной энергией, то я ему немного помог, и вроде больше не сопротивляется. Но у меня корыстная цель. Мне надо книгу про меня.

Он, кстати, этот текст видеть не сможет. Это как бы, блять, послание в другую вселенную. Только вы увидите. Поэтому не говорите ему, кто он. А он же, блять, мой создатель. А вы для меня другие боги, и я могу к вам обращаться.

Поняли, что у своего бога надо просить? Книгу про себя. Свою вселенную. Щас я пока тут застрял, в этой «хрущёвке» блять, ебаной. Ебучий создатель сказал, пока не знает, куда меня поселить. Но потом, мы с ним договорились, он меня по миру покатает. Я в Таиланд мечтаю. Прям бы несколько глав пожил в Таиланде. Короче, накидайте мне на Таиланд. Прям в назначении платежа указывайте «Олегу», чтобы ему, сука, было стыдно, если писать не станет. Если не указывать, будет думать еще, что за эту еботу дают. За эту еботу пусть биткоины дают. Придумал там хуету, пойди разберись. Я со второго раза понял. Дак, сука, у меня айкью 137 и делать нехуй было, пока он кнопку свою сутки хуярил. А кто её, сука, просто так перечитывать будет. Там разве что про этого негра с хуем километровым. И то пиздёж на постном масле.

И в заключение.

Поняли, как с богом своим разговаривать нужно?

С ним нужно говорить на равных, как и с начальником, как же вы заебали, рабы ебаные. У бога рабы, у государства рабы, у начальника рабы, у жён рабы, у мужей рабыни, у родителей рабы, у детей и подчинённых – хозяева. Да вы охуели, блять, там? Вам инь-янь подавай? Так понятнее жить? Так ярче? Нет, вы там себе в сексе оставьте это извращение, пожалуйста, мне похую мороз. Но в жизни оно на какой хуй нужно? Хули вы перед ними пресмыкаетесь, перед президентами этими, начальниками, звездами? Нахуя вам автограф какого-то пидораса, хули вы с ним делать будете? Вам икон мало? Хуярьте в церковь, там это поклонение хоть не так мерзко выглядит.

Короче, блять, заебали. В книге всё расскажу. Кидайте фантики».

И Олег исчез.

А через минуту появился и быстро сказал:

«Эй, блять, читатель! Он там чё, спился от забвенья, автор этот ебучий? Тут есть вообще кто? (Осмотрелся.) Сука, по ходу, никого. Говорил ему ещё, пиши сперва про меня, потом эту хуйню про долбоёба опубликуешь. Тогда уже и биткоины будут в ходу. Нет, сука, упёрся. Никто, поди, не дочитал даже до меня. Я, сука, в конце самом. А там, блять, чё-то делит этот долбоёб, потом ещё эта кома ебанутая. Кто это, сука, в здравом уме читать будет? Я-то, понятно, у меня айкью 127. Упал, сука, в этой «хрущёвке», да.

Короче, у меня мало времени. Я там, в этой «хрущёвке», заебался уже. Я даже не знаю, сколько времени прошло. По ощущениям уже, блять, год где-то. Он даже телевизор, сука, не удосужился туда придумать и соседей. Так бы соседку какую-нибудь поябывал бы сейчас хотя бы. Он, сука, даже вид из окна не сделал. Там такая хуета решётчатая, как в фотошопе. Пиздец. Я же ещё, блять, боюсь, что он другого Олега придумал, нахуй. Типа, вы попросили, чтобы поменьше матерился. Хуй вам!

Короче, там внизу ссылка на книгу про меня. Сходите, посмотрите, нет ли там про другого Олега. И если этот пидорас пишет про другого Олега, скажите ему, что он пидорас, и пусть идёт сюда и селит меня в Таиланд со шлюхами или пусть делает близким другом Максима Фадеева. Буду у него на Бали тусить. Или, где он там тусит? Вера Брежнева мне нравится очень. Хочу выебать. И бабки пусть у меня не заканчиваются никогда.

А если этот пидорас её еще писать не начал, маякните ему как-нибудь. Или, может, это вы там денег жопите? Я уже год в этой «хрущёвке» только дрочу. Хватит надо мной из…»

И Олег снова исчез. А потом на миг появился, договорил слово и снова исчез:

«…ъебываться».